Ученик ученика - Страница 43

К оглавлению

43

Когда она наконец повернулась ко мне, в ее глазах я действительно увидел слезы – девчонка смеялась.

– Артуа! – попросила меня она, еле выговаривая слова сквозь смех. – Пожалуйста, очень тебя прошу, никогда, слышишь, никогда не делай такого лица, какое у тебя только что было.

Да нормальное у меня лицо было. Помню, в детстве, когда мы играли – кто скорчит самую дебильную рожу, я всегда выигрывал. Просто сейчас, судя по ее реакции, я немного перестарался.

А вот Пронтий молодец. Мог бы просто указать на нас пальцем, еще и заработав при этом. Но ведь не стал. Не знаю, что явилось причиной этого, но на добрые дела у меня память хорошая. Хотя и о плохих долго не забываю. И еще я подумал, что Пронтий подъедет ко мне и тонко намекнет, что долг платежом красен. Нет, я ошибся: ни сейчас, ни потом, до самого конца нашего совместного путешествия, он ни разу даже не затронул эту тему.

За несколько дней пути я перезнакомился со всеми. В обозе было четырнадцать человек. Везли они всякую ерунду: один барон с их господином за карточный долг расплачивался. К последней, девятой телеге даже две коровы привязаны были.

Вряд ли при игре проигравший дворянин ставил на кон десять мешков зерна. Сомнительно и то, что играл на коров. Кроме того, на телегах и откровенного барахла хватало. Непохоже на то, что все эти вещи из барского дома. Скорее уж по крестьянским подворьям собраны в счет погашения долга.

Вообще-то люди в Империи довольно зажиточно живут. Климат благодатный, не меньше двух урожаев в год снимают, и если с крестьян три шкуры не драть или в карты играть разумно… Не видел я никого босиком и в лаптях тоже не видел. Хотя, возможно, у них здесь и лыка-то не найти. Хотя вру: несколько раз попадались нищие. Но не сказал бы, что их голодные судороги мучили. Вероятно, они больше по велению души этим ремеслом занимаются.

С Пронтием ехала его жена, Коста, дородная женщина примерно его возраста, она же и кашеварила. В обозе было девять возчиков, по количеству телег, двое верховых с оружием и еще дед, Куртис, старше Пронтия лет на десять. Рослый такой, с широким костяком. Даже сейчас понятно, что в молодости настоящим богатырем был. Выбрит чисто, что для его возраста не совсем характерно, только усы пышные. Почти все время он на передней телеге ехал. Но видел я однажды, как он соколом на коня взлетел, именно взлетел и именно соколом. После этого я старался на глаза ему не попадаться, когда взбирался на свою Мухорку.

Вот что действительно утомляло, так это скука. Скорость движения минимальная, лошади не то чтобы еле плетутся, но двигаются крайне медленно. Единственное развлечение – с Миланой по дороге поболтать, да еще вечером разговоры крестьянские у костра послушать. Не слишком интересно, но хоть познавательно.

Вот с Миланой у нас действительно интересные разговоры получались, вернее, слушания. Убедившись в том, что возчик на ее телеге – глухой на оба уха дядька, Милана оттачивала на мне свой язычок. Хотя зачем еще оттачивать, он у нее и так как бритва острый. Отпускала она мне язвительные замечания направо и налево.

Досталось мне за все те тупые шутки, что она успела выслушать от меня еще в первые дни. Иногда даже отшлепать ее хотелось. Но нельзя. Да и понять ее можно – скучно девочке.

Затем мы себе другое развлечение нашли, когда я вывеску из пяти букв прочитать не смог. Она даже изумилась, что я безграмотный.

Естественно, я возмутился. Сами вы тут все безграмотные, и язык у вас варварский, и алфавит у вас варварский, да и вы от варваров недалеко ушли. Если буква обозначает звук «г», то и похожа она должна быть на «г» или, по крайней мере, на какую-нибудь «g». И вовсе не на тильду, к которой сверху знак, похожий на обозначение японской иены, приделали.

То, что писать умею, я Милане легко смог доказать, так что само собой стало понятно, что и читать могу. Нет в мире таких людей, кто бы писать мог, а читать не получалось. Тогда девушка потребовала, чтобы я книжку какую-нибудь купил: вывески по дороге редко попадаются.

– А где у вас тут сказки продаются? – полюбопытствовал я. – И мне читать будет легко, буквы крупные, и тебе будет чем в дороге заняться, чтобы не скучать.

Милана намек поняла правильно, но возмущаться не стала. Только головой покачала из стороны в сторону и собралась что-то сказать в ответ. Ага, буду я дожидаться, у меня дела срочные есть.

Что действительно угнетало, так это то, что вскоре должен был начаться сезон дождей. Тоскливое время, даже если под крышей находишься. А если в пути застанет, так вообще жуть.

И расходы увеличатся – под открытым небом комфортно не переночуешь. А в ночлежках, что на постоялых дворах, такое творится… Как вспомнишь, так сразу вздрогнешь. Люди простые, и поведение у них соответствующее. Отдельную комнату брать – никаких денег не хватит.

Собственно, я не о себе пекся, о Милане. Ей это путешествие давалось нелегко. Одни утренние умывания холодной водой чего стоили. Да и другие тысячи мелочей, о которых она, вероятно, даже не задумывалась, когда пускалась в путешествие. Иногда она даже плакала по ночам, тихонечко так, чтобы никто не услышал. Но все равно держалась молодцом, есть характер у девчонки. И еще один момент мне нравился, тот, что касался наших отношений. Она не обращалась со мной как со слугой, нанятым за деньги. Если даже и попросит о чем, что не совсем в круг моих обязанностей входит, то обязательно с милой улыбкой.

Словом, выходит так, как будто я за ней ухаживаю, а не прислуживаю. И ведь не пыталась даже поставить себя выше меня. Молодец.

Глава 17

43